Александр Ерохин: «Свита делает короля»

Литий-ионные аккумуляторы, которые ранее завозились в Россию из Китая, а сегодня производятся в Новосибирске, стали одними из перспективных инновационных товаров, использование которых открывает большие возможности в сфере энергосбережения на транспорте и в энергетике. Генеральный директор завода «Лиотех» Александр Ерохин в беседе с корреспондентом «КС» Александрой Евдокимовой рассказал, с чего начинался инновационный бизнес в нашей стране, о тонкостях сотрудничества с РОСНАНО и приоритетах дальнейшего развития своей компании. 

От геохимии до аккумулятора

- Александр Михайлович, вы геолог по образованию, родились и учились в Москве. Сегодня вы возглавляете крупнейший в мире завод по производству инновационного продукта — литий-ионных аккумуляторов, да еще и в далеком от Москвы Новосибирске. Как сложилось, что вы стали генеральным директором проектной компании, как создавался «Лиотех» и чем вы занимались до этого?

- Все складывалось достаточно случайно. Высшее образование, полученное на геологическом факультете МГУ, никак не повлияло на то, чем впоследствии пришлось заниматься. Сразу после окончания университета я успел поработать геологом на Чукотке, на Иультинском оловорудном месторождении, куда я в свое время был откомандирован от Института геохимии им. Вернадского. Чукотка — край потрясающей природы и удивительных людей, и работа была очень интересная. В середине 90-х академическая наука стала приходить в упадок, сроки «полевых работ» сократились до минимума, сотрудники институтов все больше отсиживались в Москве. Начался период безденежья, и с наукой мне пришлось расстаться.

Свою работу в бизнесе я начал с должности агента по рекламе. Потом работал администратором базы данных, занимался версткой, рекламой и маркетингом в специализированном приложении к газете «Труд». В период российских «дот-комов» работал в интернет-агентстве «Результат», потом была компания, которая занималась предоставлением доступа на американский фондовый рынок. Кроме того, я даже предпринял попытку организовать собственный бизнес по разработке «софта».

В 2004 году я попал в корпоративный научный центр нефтяной компании (ЮКОС. — «КС»). На тот момент это была первая и единственная компания, которая создала свой собственный научный центр исследований и разработок, где без рекламной шумихи развивались новые технологии добычи и переработки углеводородного сырья, нефтехимия и водородная энергетика. Именно там я впервые и столкнулся с понятием инноваций и инновационного бизнеса.

- Можете ли вы сказать, что именно в этот период начался своеобразный инновационный бум в нашей стране, идеи внедрения инноваций стали перенимать все больше крупных, системообразующих компаний и даже целые корпорации?

- Совершенно верно. Без всякого «трепа» про инновационный и социально ответственный бизнес Центр занимался самыми разными исследованиями. Например, разрабатывались ресурсосберегающие щадящие способы повышения отдачи нефтяных пластов. Ведь известно, что когда с нефтяного пласта снимают одни лишь «сливки», а потом после обводнения его бросают, то второй раз на это месторождение уже не зайдешь. А у нас была лаборатория по разработке новых катализаторов для крекинга нефти для увеличения глубины переработки углеводородного сырья. Другая лаборатория разрабатывала технологии утилизации попутного газа, из которого получали синтетическое топливо или воски. Внедрение такой технологии позволило бы потушить факелы и не сжигать ценное сырье.

Была в Центре и лаборатория водородной энергетики. Именно тогда я стал интересоваться новыми технологиями в энергетике, общаться с инновационными компаниями, которые искали финансирование.

В 2009 году мы впервые познакомились с китайской компанией ThunderSky, которая искала финансирование для расширения своего производства.

- Они сами к вам обратились?

- Да, ThunderSky производили хорошие аккумуляторы, но мощность их производства была невелика. Они подписали договор с FAW на создание совместного предприятия по выпуску электробусов, но в 2008 году, в разгар кризиса, не нашли инвестора. Так, собственно, возникла идея об организации производства литий-ионных аккумуляторов в нашей стране. Поскольку одним из используемых материалов в аккумуляторе является наноструктурированный литий-железо-фосфат, то этот проект оказался интересен Госкорпорации РОСНАНО.

Совместно с китайской стороной мы прошли долгий сложный этап подготовки конкурсной документации. В августе 2009 года мы «преодолели» научно-технический совет РОСНАНО. После этого стало проще — подключились инвестиционные менеджеры госкорпорации, совместно с ними мы разработали бизнес-план проектной компании. В декабре 2009 года проект был утвержден наблюдательным советом РОСНАНО. В феврале 2010 года учреждена проектная компания «Лиотех».

- Почему решили строить завод именно в Новосибирске?

- Проект оказался интересен не только РОСНАНО, но и Новосибирскому заводу химконцентратов (ОАО «НЗХК», Госкорпорация «Росатом»), который обладает необходимыми компетенциями и специалистами по работе с литиевыми компонентами. Для НЗХК наш проект означал новый этап развития их литиевого производства, мы же в свою очередь предполагали, что сможем использовать их специалистов.

Также Новосибирск, как известно, является большим транспортным узлом с выгодным географическим положением. И кроме того, новосибирский Академгородок с научной базой, опытом и компетенцией стал дополнительным фактором, определившим географическое положение нашего предприятия на карте России.

- «Нефтянка» всегда была и остается «чисто российским бизнесом». Вы работали в сырьевой компании. Потом началась вся эта тема с инновациями. Оглядываясь назад, могли бы вы сказать, что в свое время смогли уловить «ветер перемен», переключиться на новое для российской экономики направление или это было просто стечение обстоятельств?

- Да никакой «ветер перемен» я не ловил, мне просто было интересно заняться чем-то новым. Центр исследования разработок был создан как инновационная структура. Главной ее задачей было не столько обслуживание текущих потребностей компании, сколько попытки заглянуть в будущее, ответить на вопрос: «Что будет после нефти?» Повторюсь, тогда слово «инновация» было еще новым и никогда в России на столь серьезном уровне, как сейчас, не звучало.

«Трудности перевода» с китайского

- Александр Михайлович, все-таки остается непонятным один момент, связанный с размещением инновационного предприятия с китайскими корнями в России. Получается, в свое время китайцы запустили не имеющее аналогов производство высокотехнологичного продукта у себя в стране, и вот вздумалось им «вырастить» в соседней стране себе прямого конкурента, да и еще поучаствовать в проекте строительства самого крупного в мире — российского завода литий-ионных аккумуляторов большей мощности по сравнению с китайскими. В чем выгода этого проекта для китайской стороны?

- Дело в том, что нашим странам присущи разные подходы к ведению производственной деятельности, уровень культуры китайского производства ниже, чем на среднем российском предприятии. Реализуя свои планы по осуществлению экспансии в другие регионы, китайская сторона понимала: с существующим в Китае подходом к организации производственной и коммерческой деятельности будет трудно продвигать свой высокотехнологичный продукт на мировом рынке. Не секрет, что китайская продукция плохо реализуется в Европе. Есть определенные предубеждения и насчет китайских литий-ионных батарей.

- А с российским подходом к коммерциализации, стало быть, легче реализовать международную экспансию?

- Да, видимо, у китайской компании такое мнение — что с нашей страной работать проще. Кроме того, не могу сказать, чтобы китайская сторона изначально очень сильно желала сотрудничать именно с российским инвестором. Условия предусматривали весьма жесткие сроки создания и развития производства в России. Запуск совместного проекта предполагал его реализацию в течение достаточно короткого срока — двух лет, через это время должно было заработать производство. Сейчас можно сказать, что задуманное удалось реализовать в обозначенные сроки.

- Объясню, почему возник предыдущий вопрос. Некоторые источники заявили нам, что Россия купила «мусор» на мировом рынке высоких технологий. В данном случае речь идет о том, что крупная китайская компания выстроила у себя заводик последнего поколения, а нам продала не самые «свежие» в технологичном смысле разработки. Насколько такое мнение обоснованно, по-вашему?

- Странное мнение. Технологический уровень производства «Лиотех» выше, чем у «прародителя». Сейчас многие компании производят литий-ионные аккумуляторы, образуются альянсы СП, но три года назад никто не спешил поделиться технологиями. Это была достаточно закрытая область.

В инновационном бизнесе своя специфика. Часто компании, имея свои интересные разработки и опасаясь, что их «уведут», так и не выходят со своими выдающимися идеями на хоть сколько-нибудь серьезный промышленный уровень.

Честно говоря, я не могу понять, с чего вдруг такое мнение — по поводу «отсталости» китайских технологий, купленных нами, - вообще возникло. Ведь практически весь электротранспорт в мире сейчас оснащается аккумуляторами китайского производства.

Аккумуляторы, которые производятся сегодня у нас, с использованием китайских технологий, ни чем не уступают китайским, а во многом даже их превосходят. Нам изначально была нужна база, на которой мы бы смогли начать развивать свое отечественное производство. Нельзя просто закупить оборудование и пытаться работать на нем. Нужны базовые технологии, которые можно потом улучшать. Что мы, собственно, сегодня и делаем. Мы развиваемся и реализуем уже свои наработки, которые, кстати, уже не обязаны передавать обратно в Китай.

- А как насчет производственного брака?

- Брак есть в любом производстве. Проблема в том, что существуют китайские нормативы, в то же время и российские нормативы никто еще не отменял. Часто эти регламенты не стыкуются между собой, тогда мы пытаемся их адаптировать, эти процессы требуют перенастройки оборудования под российские параметры. Конечно, это вызывает появление брака. Сейчас его уровень снижается. Главное, что брак не попадает в готовую продукцию. Замечу, что в данный момент параллельно с производством все еще проходит процесс наладки и запуска оборудования.

- И долго еще планируете налаживать оборудование?

- Могу сказать только одно: завод уже работает, аккумуляторы производятся, выручка у проектной компании есть. По I кварталу мы изготовили и отгрузили 1 млн ампер-час аккумуляторов.

- Сегодня вы смогли изготовить только 1 млн ампер-час, а уже через два года, к 2014 году, вы запланировали к выпуску и реализации 400 млн ампер-час. Не слишком ли грандиозные планы?

- Все правильно. Идет плановое наращивание мощности производства. В текущем квартале мы планируем изготовить 10 млн ампер-час.

- Какая выручка за I квартал у предприятия?

- Это коммерческая информация. Если бы мы были публичной компанией, у себя на сайте публиковали бы все отчеты.

О сотрудничестве с РОСНАНО

- Договор сотрудничества с РОСНАНО предусматривает достаточно жесткий контроль бизнес-процессов с их стороны. Вам такой надзор не мешает?

- Согласен, надзор очень жесткий. И РОСНАНО как добросовестный инвестор обязано следить за тем, как расходуются государственные деньги. Тут нет ничего странного, нас контролируют и спрашивают, как мы потратили каждый рубль и когда этот рубль собираемся возвращать. Кроме этого, РОСНАНО помогает нам, проектным компаниям, в развитии бизнеса. В структуре успешно работает специальный департамент стимулирования спроса, который помогает проектным компаниям организовать сбыт инновационной продукции, обеспечивает связи с властями в регионе, профильными комитетами и компаниями, которые могли бы приобрести нашу продукцию.

- А какие у РОСНАНО есть инструменты воздействия на губернаторов и компании, которые могут выступить заказчиками продукции?

- Понятно, что специалисты РОСНАНО не выкручивают руки губернаторам или руководству компаний-заказчиков с тем, чтобы заставить их приобрести продукцию именно у нас. Проектные компании, реализующие свои проекты при непосредственном участии РОСНАНО, вынуждены, как и все, конкурировать с другими предложениями на рынке. Тут иногда и доказывать приходится, что инновационная продукция хотя и оказывается зачастую дороже, но все же обладает стоимостью владения, которая впоследствии оказывается ниже, чем у обычных товаров. В РОСНАНО предлагают свою стратегию развития и оказания помощи всем проектным компаниям.

- В этом плане вашей компании, наверное, повезло. Известны примеры, когда, несмотря на мощный имиджевый и административный ресурс, которыми обладает РОСНАНО, у них возникали проблемы с продвижением инновационных товаров их проектных компаний на новосибирский рынок.

- Может быть, нам повезло больше других. Хотя я регулярно общаюсь с руководством других проектных компаний и не понаслышке знаю, что многим РОСНАНО помогло.

Завод запущен… Что дальше?

- Александр Михайлович, поделитесь своими ближайшими планами и перспективами.

- Сегодня у нас запущено производство. И несмотря на необходимость осуществления некоторых доработок, связанных с повышением уровня автоматизации производственных процессов, повышением качества нашей продукции, культуры самого производства, а также наращиванием объемов выпуска, компания «Лиотех» сейчас стремится активно сформировать российский рынок сбыта.

- С какими партнерами вы сегодня формируете свой рынок сбыта в России?

- Работаем с интеграторами в энергетике, телекоммуникации. В частности, видим большие перспективы сотрудничества с новосибирской компанией «ЭлектроКонцепт», уже работаем над рядом совместных пилотных проектов. В области электротранспорта работаем с ЗАО «ТРОЛЗА» (электробус большого класса), компанией «НЕФАЗ», сотрудничаем с компаниями по оснащению троллейбусов автономного хода нашими аккумуляторами.

- Насколько мне известно, по договору сотрудничества с китайской стороной «Лиотех» обязан порядка 80% готовых аккумуляторов отгружать на экспорт в Китай. Какова доля отгрузок на российского потребителя и какой объем идет в Китай?

- По поводу нашей обязанности отгружать до 80% китайскому заказчику — это не совсем так. Первую продукцию, которую завод произвел, мы поставили российскому интегратору, который производит свою конечную продукцию на базе литий-ионных аккумуляторов. Весь объем, который запланирован к производству в I квартале, также будет отгружен этой компании. Таким образом, в Китай мы сегодня ничего не отгружаем, попросту пока ничего не остается на экспорт. И договор с китайской стороной предусматривает их обязанность приобретать, но не нашу обязанность им продавать. Если мы находим потребителя здесь, в России, который будет готов купить нашу продукцию по более выгодным для нас ценам, мы совершенно не обязаны продавать на экспорт. Пока все, что производится, мы реализуем в России.

- Какой объем ЛИА будет произведен до конца года?

- В этом году мы должны произвести 70 млн ампер-часов.

- И это при том, что к 2014 году вы заявили объем 400 млн ампер-часов?

- Да. И при росте российского рынка мы будем стараться его насыщать.

- Думаете, внутренний рынок с его потребностями в подобной продукции будет готов поглотить такой объем?

- Сейчас не готов, конечно. Но об этом я и говорю, мы работаем, создаем «пилоты» электротранспорта на наших аккумуляторах. Для многих производителей покупать «пилоты» на китайских ЛИА не интересно. Сегодня потребитель говорит: «Давайте нам «пилот», в основе которого будет наш отечественный аккумулятор, соответствующий российским ГОСТам, тогда мы будем разговаривать». И мы делаем это. Сейчас такие «пилоты» мы предоставляем многим компаниям, работаем в направлении как транспорта, так и энергетического оборудования, использование ЛИА в котором значительно расширяет возможности энергосбережения.

- В планах у вас, насколько я знаю, запуск Технологического центра, заводов, которые будут производить необходимые компоненты, и вообще, идут разговоры о формировании в Новосибирске целого кластера вокруг завода литий-ионных аккумуляторов. Какие из намеченных целей уже сегодня удается реализовывать?

- Это не совсем наши планы. Как вы знаете, сегодня существует совместный проект ОАО «РОСНАНО» и ОАО «НЗХК» по строительству завода, где будет производиться катодный материал — основное сырье для наших аккумуляторов. К концу 2013 года завод должен быть пущен в эксплуатацию, а значит, «Лиотех» не будет привязан к китайскому сырью. Кроме этого, планируем впоследствии производить анодный материал и изготавливать электролит. Кстати, медную фольгу мы уже закупаем в России у компании «УралЭлектроФольга». По качеству она лучше фольги иностранного производства и более привлекательна по цене. В дальнейшем надеюсь, что все необходимое сырье будет изготавливаться в России.

В результате себестоимость нашей продукции может быть значительно снижена, что даст нам дополнительные конкурентные преимущества.

- За счет каких инвестиций планируется реализовывать все эти проекты?

- Мы уже сегодня видим, что у рынка большая потребность в литий-ионных аккумуляторах. Мы можем привлекать инвесторов в развитие сопутствующих производств. И такой интерес у инвесторов есть. Кто это будет, пока говорить рано.

- Каковы предположительные объемы финансирования проектов строительства заводов, где будет производиться все необходимое для «Лиотеха» сырье?

- Пока не готов обсуждать цифры. Рассматриваются разные варианты. Нужно заметить, существуют достаточно жесткие процедуры конкурсного отбора для тех компаний, которые в будущем смогут создать предприятия и войти в кластер вокруг производства ЛИА. Первое предприятие я вам назвал, это НЗХК. Что касается остальных компаний, которые также войдут в этот кластер, — сегодня рассматриваются варианты поставки наших аккумуляторов новосибирским энергетическим компаниям, которые будут предлагать свои решения по применению наших аккумуляторов, а также компаниям, с которыми мы планируем сотрудничество в рамках выработки продвижения готовых решений на основе ЛИА.

- Как будет осуществляться подобное сотрудничество в рамках кластера?

- К примеру, есть компания, которая совместно с нами хочет делать источник бесперебойного питания на базе наших отечественных аккумуляторов. Мы изготавливаем для этой компании аккумуляторный «пилот», а дальше вместе определяем те секторы рынка, куда мы совместно с нашими партнерами сможем наш конечный продукт продвигать, а впоследствии фактически работаем под заказ: выбирается заказчик, для которого создаем уже готовое изделие на основе наших аккумуляторов.

- С госзаказом работаете?

- Работаем. Весь процесс обеспечения государственного заказа очень долгий и сложный. Дело в том, что аккумулятор — это некий полуфабрикат, его просто так не продашь, он должен обязательно идти в составе готового решения: в электротранспорте, в сетевом накопителе энергии, источнике бесперебойного питания. Поскольку спектр конечных изделий, которые можно изготовить на основе внедрения нашего продукта, велик, необходимо заранее понимать, где необходимо его применение. Приобретение аккумулятора в качестве отдельного изделия не имеет смысла. Нет госзаказа на аккумуляторы, есть госзаказы на конечное изделие. Над созданием таких конечных продуктов мы сейчас и работаем. И уверены, что наши конечные решения на литий-ионных аккумуляторах будут работать значительно лучше, чем изделия на свинцово-кислотных источниках тока.

- Запланированный вашей компанией объем выручки к 2015 году - 13 млрд рублей, почти такая же сумма была вложена в реализацию проекта строительства завода «Лиотех» - 13,9 млрд рублей. Это огромные средства. По-вашему, сможете реализовать такую выручку с учетом тех объемов отгрузок, которые запланированы к этому времени?

- Да, цифра эта реальна. Не думаю, что весь объем продукции будет реализован на внутреннем рынке, где «Лиотех» планирует наращивать продажи. На мировом рынке, в частности в Европе, мы конкурентоспособны. Спрос на наши аккумуляторы есть, ведем работу в этом направлении.

Принципы работы

Александр Ерохин в ходе беседы с корреспондентом «КС» неоднократно высказал недоумение, почему его персона вызывает такой интерес со стороны СМИ.

- Я вообще считаю, что «короля делает свита». В данном случае - это наша команда. Игорь Чапаев (директор завода. - «КС») - грамотный специалист, профессионал своего дела, или главный инженер (Андрей Петров. - «КС»), с любым человеком на новосибирском производстве интересно поговорить.

- Александр Михайлович, поделитесь принципами организации вашего рабочего процесса.

- «Хороший человек» — не профессия. Останутся в команде только те, кто душой переживает за общее дело и вкалывает. Тех, кто хочет отсиживать «от звонка до звонка», в команду не берем.

- У вас достаточно тяжелый график работы. Насколько я знаю, вы ведете почти кочевнический, в хорошем смысле этого слова, образ своей профессиональной жизни. Все эти перелеты из Москвы в Новосибирск, из Новосибирска в Москву или Китай... Как жизненные силы удается восстанавливать?

- Занятия спортом помогают.

- Все большую популярность сегодня получает способ управления компаниями, когда топ-менеджер, находясь в Москве, прилетает на пару дней в неделю или месяц на производства, которые располагаются в отдаленных регионах нашей страны, с тем, чтобы раздать указания своим сотрудникам и улететь обратно в Москву. Насколько эффективным вы считаете такой способ управления?

- Я считаю, что менеджмент «на местах» для того и существует, чтобы закрывать все участки производственного или бизнес-процесса, при этом директор не должен ежедневно их контролировать, дневать и ночевать на заводе. И потом, в Новосибирске расположено производство, а из Москвы мы управляем коммерческими процессами и решаем проблемы сбыта нашей продукции.

- И последний вопрос: насколько формат компании «Лиотех» может соответствовать представлениям об успешном инновационном бизнесе в России?

- Разговоры об успешности нашей компании хочется отложить до лучших времен. Вот когда компания начнет делать стабильную выручку, тогда и можно будет к этому вопросу вернуться. Пока же у нас заканчивается инвестиционная фаза. Сегодня мы только-только начинаем осуществлять отгрузки, и к концу года должны выйти на уровень самоокупаемости, тогда уже сможем начать возвращать заемные средства нашим кредиторам. Модель ведения бизнеса через создание проектных компаний, которые работают в крепкой связке, несмотря на то что основное производство и управляющая компания разделены, — перспективная и приемлемая. Другое дело, что пока рынок не готов на переход к новым технологиям, инновационным компаниям нужно помогать на всех уровнях. Развитие инновационных компаний в России поможет стране стать ведущим экспортером высокотехнологичной продукции.